Цена войны для IT-рынка, опыт иранского суверенного интернета и как опознать видеофейки

Тема выпуска — санкционная драма российского технорынка

Эта неделя изменила все: еще в понедельник утром мир обсуждал возможность саммита Джо Байдена и Владимира Путина, а в ночь на пятницу — ждал взятия Киева российскими войсками. США и ЕС ввели против России беспрецедентно жесткие санкции. Сильный удар пришелся и на техносектор: в Россию запрещено ввозить полупроводники, телеком-оборудование и электронику. Реакция поставщиков последовала мгновенно: тайваньская TSMC отказалась работать с российскими покупателями чипов, поставки в Россию остановили AMD и Intel. Никакой возможности «импортозаместить» их продукты в России нет, а запаса прочности в «железе» у локальных компаний хватит в лучшем случае на год-два, говорят бизнес, эксперты и чиновники.

Жесткие техносанкции

Санкции против России объявлялись каждый день с начала боев на Украине. Самые последние на сейчас были объявлены в ночь на воскресенье: глава Еврокомиссии заявила, что некоторые российские банки отключат от SWIFT. До этого под санкции уже попал целый ряд российских банков, в том числе ВТБ и «Сбер», а еще США закрыли свой рынок капитала для 11 компаний, включая «Газпром» (подробнее об этом мы рассказывали в итоговой рассылке за эту неделю, также подробный пересказ всех событий доступен в нашей онлайн-трансляции, которая ведется непрерывно с 24 февраля).

Одной из самых чувствительных мер стал запрет на экспорт в Россию американской высокотехнологичной продукции двойного назначения. Речь идет про целый набор технологий: микроэлектроника, сенсоры, лазеры, навигационные системы, а также телеком-оборудование. Это должно помешать России покупать товары, которые она не может производить сама. Работать ограничения будут так: американские поставщики при контактах с Россией теперь должны будут получать у Бюро индустрии и безопасности (BIS) лицензии на экспорт. Но выдавать их, за редким исключением, не будут: бюро будет исповедовать политику отказа.

Ограничения коснутся продуктов, сделанных не только в США, но и тех, что произведены в других странах с участием американских технологий. И это ударит по российской промышленности сильнее всего, пишет РБК. Например, это означает, что

американские санкции будут распространяться и на полупроводники, сделанные в Азии на американском оборудовании. Чтобы продавать такие продукты в Россию, иностранные компании тоже должны будут получить лицензии.

Единственное исключение — Россию не ждет запрет «на айфоны» и другие коммуникационные товары потребительского сектора, то есть смартфоны, ПК, модемы и цифровые камеры продавать будет можно. Кроме того, разрешены продажи систем шифрования, но только если конечный пользователь — не государство.

Похожие санкции США применяли, например, к китайской Huawei — и они дали заметный эффект, пишет Reuters. А в случае с Россией многие компании могут по собственной инициативе остановить продажи — из соображений безопасноссти, предупреждали юристы. Так и произошло: сначала тайваньский производитель полупроводников TCMS предупредил российских разработчиков микроэлектроники, что власти США требуют от компании прекратить работу с российскими контрагентами. Затем поставки в Россию приостановили крупнейшие американские производители процессоров Intel и AMD.

Бизнес в шоке

Начало «военной операции» стало большой неожиданностью для всех, в том числе и для российского IT-бизнеса. Владелец одной из технокомпаний рассказал The Bell, что эффект войны уже почувствовал на себе: «международные партнеры отказываются с нами сотрудничать, боятся подписывать договоры и переводить деньги в Россию. И напрямую говорят, что это из-за агрессии России по отношению к Украине». Их можно понять, продолжает он: «если Россию отрубят от интернета, все наши процессы полетят, если отключат от внешних финансовых рынков, мы тоже не сможем поддерживать работу бизнеса».

«Я не могу позиционировать свою компанию как бизнес с российскими корнями. Это просто небезопасно для меня. Многие российские международные проекты уже перевезли центральные офисы в Амстердам или Сингапур и не светят свои корни. Это очень грустно, а наша власть как будто специально делает все возможное, чтобы я скрывал тот факт, что мой бизнес из России», — сокрушается предприниматель.

В четверг владельцев и руководителей крупнейших компаний собрали в Кремле на очную встречу с Владимиром Путиным. Были там и руководители крупных IT-компаний: «Яндекса», VK и Ozon. «В кулуарах все, конечно, были, мягко говоря, в шоке, — говорит собеседник The Bell, знающий о деталях встречи. — Все очень боятся того, как мы будем работать без иностранного оборудования и чипов. И бизнес, и чиновники».

С одной стороны, речь в санкциях прежде всего о товарах двойного назначения, но с другой — под это определение при желании можно подвести много всего, говорит топ-менеджер крупной IT-компании. «Если прекратятся поставки оборудования, технологически мы пока что не встанем, но что будет в будущем — сказать очень сложно. Большая часть критических IT-систем у нас — самописные, но мы используем импортное оборудование», — объясняет он ситуацию. Запаса прочности хватит по крайней мере на год, но что делать потом — пока неясно, говорит он.

Хотя многие чиновники публично говорят, что техносанкции сильно российский рынок не затронут, потому что у банков и IT-компаний большая часть технологий собственного производства, по факту это не так, подтверждает другой собеседник The Bell на рынке. Например, сотрудники одного из крупнейших банков — в панике: «Значительную часть их банковской платформы просто нечем заменить».

Коснется всех

Главная болевая точка российского рынка, которую затронули санкции, — это оборудование, говорят эксперты. «Россия может забыть про свои попытки делать собственные процессоры и серверы, про “Байкалы” и “Эльбрусы”. Для всех этих вещей нужны комплектующие, а у нас их нет», — говорит главный аналитик РАЭК Карен Казарян. Со вторичными поставками тоже будут проблемы: США всегда активно стимулируют другие страны следовать собственным санкциям.

В итоге ограничения затронут самый широкий круг компаний и платформ, потому что список устройств и электроники, которые в России производят, гораздо более скромный, чем то, чего на рынке нет, считает аналитик. «Большая часть используемого в России оборудования произведено в Китае, и далеко не факт, что китайские поставщики продолжат его в Россию продавать. По крайней мере, если они более заинтересованы в работе на американском рынке — гораздо более масштабном, чем российский», — говорит Казарян. В итоге с Россией могут оказаться готовы работать только поставщики 3–4-го эшелона. Но даже это полностью проблему не решит: переход на новое оборудование означает болезненную перестройку всех процессов, а это сложно, долго и резко увеличивает косты.

Основная проблема, с которой столкнется отрасль, — это процессоры, говорит федеральный чиновник. Даже если российские разработчики проектируют сервера, собирают их китайские компании, а чипы они делают по американским технологиям. «Впрочем, практика показывает, что китайские компании часто смотрят на такие проблемы сквозь пальцы: просто берут двойной ценник и идут на риск. Это показал опыт Крыма, куда телеком-оборудование до сих пор поставляется из Китая. Просто стоит гораздо дороже», — объясняет он. В случае с новыми санкциями китайские поставщики поведут себя так же, уверен он: продолжат поставлять все необходимое оборудование, но воспользуются своим положением и взвинтят цены. «Надо быть готовым к тому, что расходы у всех вырастут кратно», — говорит он.

Платить больше придется не только за устройства: любая замена оборудования значит, что компании нужно будет выбросить свои инвестиции на существующие системы, говорит участник IT-рынка. Да и то, что китайские компании продолжат поставлять в Россию микрочипы, довольно спорно, считает он. Все будет зависеть от того, насколько США будут готовы идти на конфликт с Китаем и вводить вторичные санкции. «Если второе, ситуация будет еще более-менее терпимой. Но если китайским крупным игрокам вроде Huawei пригрозить полным баном на американском рынке, тогда Россия останется без всего», — предупреждает он. Будет как с еще раньше попавшим под санкции разработчиком микросхем «Ангстрем-Т»: дочка ВЭБа, которой он сейчас принадлежит, закупает серверы на иностранных процессорах у ИП.

Но полностью обеспечить рынок контрабандой не удастся, уверен собеседник The Bell на рынке. Так что если брать оптимистичный из худших сценариев — все уже закупленное оборудование будет работать до поломки или тотального устаревания, и на это уйдет несколько лет. В худшем случае, например, если дойдет до санкций против использования софта, то его могут заблокировать удаленно, это может затронуть и железо.

«Но вообще очень интересно, что имел в виду Михаил Мишустин, когда говорил, что мы готовы к введению санкций и можем все импортозаместить. Если у правительства есть какой-то план Б, который может нас вытащить из этой ситуации, на него очень хотелось бы взглянуть», — недоумевает участник IT-рынка.

Еще не конец

Пока что санкции не затрагивают ни потребительские устройства, ни софт. Но и такие ограничения в теории возможны. «Все готовятся к худшему», — говорит один из участников рынка. Часть компаний рассчитывает, что закупленных заранее лицензий может хватить еще на какое-то время, но остается вопрос: перестанут ли зарубежные компании просто продлевать лицензии или аннулируют их в тот же момент. «После этого все системы придется дорабатывать и обновлять руками», — говорит другой собеседник The Bell на рынке.

Ограничения на продажу софта могут сильно ударить и по российским банкам: в большинстве своем их системы написаны на иностранном ПО, например, на системах Oracle, говорит один из участников рынка. С ним не согласен федеральный чиновник. «У банков основные внутренние системы давно уже самописные и серьезных угроз здесь нет», — настаивает он. Есть отдельные чувствительные моменты: например, «Сбер», который в больших объемах закупает софт для виртуализации серверов у американской VMware. Но и здесь банк близок к замещению, уверен чиновник: «Хороший пример: в 2014 году одно крупное российское производство попало под санкции. До этого оно использовало SAP. Спустя восемь лет они его все еще используют. Просто не ставят обновления».

Помимо всего прочего, российским банкам и госсервисам сейчас стоит опасаться удаления из магазинов приложений, считает собеседник The Bell в правительстве. Это уже случилось с попавшим под санкции Промсвязьбанком. «Представьте, сколько сил тот же “Сбер” потратил на то, чтобы перевести клиентов в онлайн, а теперь потеряет возможность так работать».

КАК У НИХ

Что стало с иранским IT-рынком после десятилетий под санкциями

Богатая ресурсами страна с образованным многомиллионным населением и авторитарной властью, внешняя политика которой провоцирует мощное санкционное давление Запада и приводит к изоляции. Под образ, прочно ассоциирующийся сегодня с Россией, все последние годы на самом деле больше подходит Иран. В стране не работают международные платежные системы и заблокировано большинство популярных сайтов и приложений, а последнее обострение между Вашингтоном и Тегераном случилось в 2018-м, когда администрация Дональда Трампа запретила предоставлять иранцам сервисы и платформы крупнейших IT-гигантов США.

Трудности с доступом к серверам американских гигантов катализировали разработку и запуск иранского интранета — аналога «суверенного» интернета, о котором давно грезят российские власти. Затем в Иране появились свой магазин приложений — Cafe Bazaar; свой Aliexpress, придуманный братьями-предпринимателями Саидом и Хамидом Мухаммеди, – маркетплейс DigiKala; свой Facebook, рассчитанный на либеральную прослойку иранского общества и регулярно блокируемый властями, — Cloob; свой Uber, после блокировки Израилем геолокации для водителей разработавший собственный геосервис; и даже свой YouTube, месячная аудитория которого почти вдвое выше численности населения страны (151 млн пользователей), – Aparat.

О том, как развивался этот рынок, мы подробно рассказали здесь.

КИБЕРВОЙНЫ

Как Россия и Украина ведут бои в интернете

На фоне военных действий последних дней начала разворачиваться и кибервойна. 25 февраля Национальный координационный центр по компьютерным инцидентам (НКЦКИ, создан по приказу руководства ФСБ) заявил, что считает критическим уровень угроз кибератак на российские информационные ресурсы.

• 23 февраля накануне начала российской спецоперации DDoS-атаке подвергались сайты украинских ведомств, в результате все они не открывались.
• На следующий день перестали открываться сайты Кремля, Госдумы и правительства. В соцсетях утверждалось, что на сайт Кремля «идет мощная DDoS-атака». Дмитрий Песков опровергал это и заявлял, что «все работает».
• Одна из самых известных хакерских группировок мира Anonymous объявила «кибервойну России». Ранее хакеры уже заявляли, что обрушили сайт RT.
• Байдену представили варианты массированных кибератак против России, писали со ссылкой на источники NBCNews. Профильные блогеры предположили, что речь идет о группе хакеров Equation Group, которую связывают с правительством США.
• От имени сервиса доставки сети ресторанов Аркадия Новикова разослали рассылку с призывами «оказывать гуманитарную помощь пострадавшим» и «освещать свою позицию в соцсетях», обратил внимание основатель сервиса DLBI Ашот Оганесян.

Теперь в технорассылках мы будем рассказывать о том, как искать информацию и защищать данные. Расскажите нам, про что вам было бы интереснее всего узнать.

При участии Валерии Житковой